Как готовить системных программистов
C каждым годом растет интерес выпускников средней школы к профессии программиста. Профессия программиста привлекает еще и потому, что считается высоко оплачиваемой. В этом году многие выпускники математических школ, мечтавшие стать "чистыми математиками", выбрали для себя профессию программиста. Тем не менее, далеко не все стремящиеся стать программистами представляют, что нужно знать тем, кто хочет стать высококвалифицированным специалистом в области программирования. Многие ребята считают, что знание одного или нескольких языков программирования уже делает их программистами. Редакция журнала обратилась к одному из ведущих специалистов в области программирования, являющемуся одновременно крупным ученым и руководителем созданной им же фирмы, заведующему кафедрой системного программирования Санкт-Петербургского государственного университета проф. А.Н. Терехову с просьбой высказать свое мнение о подготовке системных программистов вообще и в СПбГУ в частности.
Профессиональным преподавателем Университета я стал почти случайно. Я читал спецкурсы, будучи еще студентом математико-механического факультета, руководил дипломными работами, 9 человек защитили кандидатские диссертации под моим руководством. Еще в молодые годы я начал руководить лабораторией системного программирования НИИ математики и механики математико-механического факультета. Когда уехал работать во Францию заведующий кафедрой математического обеспечения А.О. Слисенко (сейчас он заведует кафедрой в университете Париж-12), наш декан решил, что я буду хорошей кандидатурой на этот пост. На собрании кафедры меня попросили рассказать о своей программе. Она была очень короткой, всего из двух пунктов. Первый тезис: каждый преподаватель должен быть сначала исследователем, а уж потом – преподавателем. Я готов простить некоторые недоработки, но не готов простить начетничества, когда преподаватель сегодня почитает книжку, а завтра расскажет. Надо, чтобы преподаватели в основном рассказывали о своих работах или о тех, в которых они принимали участие.
Второй тезис состоял в том, что надо соответствовать международным программам.
За каждым из этих тезисов была моя выстраданная позиция. Не люблю я "начетчиков". Страдал от таких преподавателей, когда сам учился, и, естественно, не хочу поддерживать их сейчас. А с международными стандартами бывали ужасные истории. Например, мы по роду своей деятельности много контактировали с группой молодых людей из Академгородка из Новосибирска, которые под руководством доктора наук Котова делали новую машину "Кронос". Мы в это время делали свою машину "Самсон", поэтому очень интересно было поговорить, пообщаться, обменяться результатами, и ребята произвели на меня незабываемое впечатление. Они часто приезжали к нам, жили у меня дома. Многих из них я хорошо помню до сих пор. Двое из них в конце 1980-х годов пробовали поступить в аспирантуру в американском университете. Оба были очень умными, я мечтал бы иметь таких сотрудников.
И не поступили. Не потому, что плохо говорят по-английски, или по какой-либо другой формальной причине. Они просто на половину вопросов не знали ответов. Хотя у них была очень мощная поддержка. Руководителем их лаборатории был А. Марчук, а его отец был президентом Академии наук, поэтому сотрудники А. Марчука имели дополнительные возможности, получали доступ к материалам, связанным с аспирантурой в Америке, которых младшие научные сотрудники других организаций не имели.
На меня это произвело оглушающее впечатление, потому что я привык думать, что мы, по крайней мере, в области программирования "впереди планеты всей". В некоторых областях это действительно так. В области техники трансляции, в области теоретических вопросов программирования, теории оптимизации. Но оказалось, что программирование за это время разрослось, и мы в своих работах, в основном, на оборону, очень многие аспекты просто упустили. И в 1992 году, по моим подсчетам, мы не охватывали даже 40% международного стандарта по специальности "computer science and software engineering".
Я сказал сотрудникам кафедры, что нечего почивать на лаврах, нужно засучить рукава и заниматься, догонять мировую цивилизацию. Была масса проблем, были дискуссии на Ученом Совете. Были неприятные и даже болезненные ситуации, но в результате сформировалась новая кафедра.
Так 6 лет назад я стал заведующим кафедрой системного программирования. Я начал честно воплощать собственную программу, развивать исследования, которых у нас раньше не было. Думаю, что сейчас мы охватываем примерно 80% международного стандарта, но не могу обещать, что скоро мы охватим все 100%. Именно сотрудники нашей кафедры руководят командами нашего Университета на международных соревнованиях. Мы дважды стали чемпионами, но для меня еще важнее, что в течение 5 лет подряд мы были в призовой "десятке" из 2500 команд. Заметна стабильность результата. Я считаю, что кафедра системного программирования, несмотря на свою молодость, развивается достаточно успешно.
Сейчас я хочу сосредоточиться не на успехах (я отчетливо понимаю – сегодня есть успех, а завтра тебя никто не вспомнит), а на проблемах, которые мешают нам развиваться дальше. Их несколько, и я не знаю, сумею ли я связно о них рассказать в этом интервью. Но попробую.
Начну я, как ни странно это, может показаться читателю, с практики. Студенты должны иметь практику. Программирование – это такая специальность, которой не научишь у доски с мелом в руках. Для того чтобы лучше понять возможные пути организации практики, мысленно перенесемся в Оксфордский университет, где мне доводилось читать лекции, и я специально изучал местную постановку образования. Конечно, там иногда отдает некоторой "замшелостью", но, тем не менее, сотрудники университета свято следуют традиции и с большой неохотой расстаются с чем-то старым. Иногда им это можно поставить в минус. Например, сейчас Оксфордский университет несколько отстал в области естественных наук от Кембриджа, и специалисты говорят, что одна из причин этого отставания в том, что в Оксфорде на 60 лет позже отменили обязательное обучение латыни.
В Кембридже отменили в 1920-х годах, а в Оксфорде только в 1980-х. И на протяжении этих 60 лет многих молодых людей отпугивала необходимость учить мертвый язык только потому, что так делали 800 лет назад.
Верность традициям достойна уважения. Например, в Оксфорде для каждого предмета есть теоретический курс, то есть лекции; практический курс, когда преподаватель со студентами решает задачи в аудитории, у доски, у компьютера, но при этом стоит рядом, и практикум по каждому курсу – студент должен выполнить некоторую работу самостоятельно. Причем не раз в полгода, как наша курсовая работа, одна на весь семестр, а по каждому предмету каждые две недели. Есть огромные аудитории, сотни свободных вычислительных машин. Приходишь, садишься, решаешь, и затем свой результат показываешь тьютору. Это еще одна особенность – персональное обучение. По каждому предмету час в неделю студент работает со своим тьютором – таким преподавателем, который за него отвечает. Было пять предметов в неделю – значит, пять часов студент с преподавателями проведет один на один. Причем тьютор составляет основу преподавания. Именно тьютор ведет вступительные экзамены, именно тьютор отбирает себе студентов, а не колледж или университет в целом. Именно тьютор может сказать своему коллеге: "Знаешь, я уже набрал себе нужное количество студентов, есть еще такой-то студент, возьми его себе в другой колледж".
